О вечере, устроенном 6 апреля 1917 года пленными чехами в городском театре, восторженно писали тюменские газеты. Во вступительной речи один из организаторов говорил, что подобно тому, как русские строят теперь дворец свободы, они, вернувшись домой, построят свой маленький домик свободы.
Станция Заводоуковская, 1910-е годы.
Гражданскую войну часто называют «войной эшелонов». Захват железнодорожных магистралей был первой целью противоборствующих сторон. Поэтому так велико тогда было значение бронепоездов.
Но до возвращения в Чехословакию было пока далеко. Сформированный из военнопленных чехословацкий корпус должен был отправиться, на Западный фронт, освобождать свою родину от австро-гермаецев. Эшелоны чехословаков растянулись по всей Сибири, но во Францию не спешили: ещё бы, там ведь воевать придётся. А тут ещё 25 мая вышел провокационный приказ Льва Троцкого о разоружении чешских легионеров. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения чехословаков, и без того опасавшихся, что после заключения Брестского мира их выдадут немцам. Уже 26 мая начались стычки с красногвардейцами. Полномасштабная гражданская война в Сибири началась.
В мае началось массовое формирование красных отрядов и в Тобольской губернии. Заводоуковских красногвардейцев возглавил Григорий Семёнов. Правда за родное село сражаться нашим добровольцам не пришлось. 12 июня в Заводоуковск вошли части белых. Красная власть надежд крестьян явно не оправдывала, поэтому весной 1918-го многие сибиряки встречали белогвардейцев как освободителей.
По воспоминаниям старожилов, первым на станцию Заводоуковскую вошёл чехословацкий бронепоезд. Бравые, одетые в костюмы из «чёртовой кожи» легионеры вызвали ажиотаж у заводоуковских барышень, самые отважные из которых закрутили с чехами романы. А в 60-е годы наши земляки, побывавшие по турпутёвке в братской ЧССР, с удивлением встречали там бабушек, живо интересующихся жизнью в далёкой Сибири, судьбой родственников и знакомых.
Команда чехословацкого бронепоезда «Орлик».
Эти бравые парни разбили сердце не одной сибирской девице.
Пока заводоуковские молодки крутили романы с белочехами, их ровесники из отряда Георгия Семёнова приняли с ними первый бой у села Памятного и железнодорожного моста через Тобол. Особую тревогу вызывал бронепоезд, которому красногвардейцы могли противопоставить только винтовки и пулемёты. А мост взрывать было запрещено.
– Совершенно неожиданно прибыл бронепоезд латышских стрелков из Тюмени, – вспоминал бывший красногвардеец Василий Понкин. – Они взяли с собой один наш взвод и отправились навстречу белым…Удивительное это было зрелище: бой вели две закованные в броню громады… Вот броневик белых окутался вдруг страшным дымом… Мы ликовали, но наша радость была омрачена. Снаряд противника угодил в крышу нашего бронепоезда, и один вагон взорвался. Погибли лучшие бойцы взвода братья Родионовы и пулемётчик Красоткин…
Красные держали оборону по Тоболу около месяца, но 10 июля поступило распоряжение Западно-Сибирского штаба большевиков оставить Ялуторовск. Решительный бой белым было решено дать на Пышме. Вот как описывают это сражение «Тобольские епархиальные ведомости»:
«Богандинская волость прослыла как большевистская. Естественные условия местности (река, бор, болото, озеро) говорило за то. что красными здесь может быть устроена сильная позиция и красноармейцы вероятно не приметнут этим воспользоваться… Войдя в село Богандинское, главнокомандующие красногвардейских отрядов (студент-инженер Масленников из Ялуторовска и некто Семёнов) руководили всеми операциями красных…
Осада Богандинской продолжалась десять дней… Пушечные выстрелы почти не прекращались, всё время слышался гул, подобный раскатам грома. Большею частью стреляли красные, у которых были большие запасы снарядов… В деревне, на некоторых высотах, строениях были установлены пулемёты, которые у красных были в изобилии».
А вот как описывает эти события свидетель из противоположного, красного лагеря Григорий Семёнов
– В нашем отряде насчитывалось 82 человека пехоты, 23 кавалериста… Оружия у нас было мало: 4 пулемёта, несколько винтовок, а остальное – охотничьи ружья… Однако мы сумели отбить несколько атак… Но после неудач беляки стали стрелять по Богандинке химическими (по-видимому зажигательными) снарядами. Они выжгли полностью половину населённого пункта…
Белогвардейская газета негодует на обвинения войск Временного сибирского правительства в сожжении деревни и ненужной жестокости, но таки признаёт: «На колокольне был устроен (красными) наблюдательный пункт, вследствие чего храм подвергся обстрелу… Справедливость требует сказать, что красноармейцы хозяйничали в церковной ограде и притворе, внутро храма не заходили».
В середине июля 1918 года Тюмень оставалась единственным городом в Зауралье, где сохранялась власть Советов. Однако судьба её решилась не в ожесточённом бою под Богандинкой. Ещё 18 июня речная флотилия белых заняла Тобольск и начала движение вверх по Тоболу. Над красногвардейскими частями возникла угроза окружения, и 20 июля было решено Тюмень оставить. Гражданская война покатилась за Урал.
Но тут начинались области, где крестьяне поделили помещичьи земли и встречали белых уже не цветами, а штыками. Наступление белогвардейцев застопорилось.
Первыми желание воевать утратили белочехи. А после захвата власти в Сибири адмиралом Александром Колчаком руководство чехословацкого корпуса и официально отказалось участвовать в войне на стороне «реакционного диктатора». Эшелоны чехов покатились на восток, увозя с собой разнообразные трофеи. По воспоминаниям очевидцев, чехи вели себя в Сибири, как в захваченной стране, прибирая к рукам всё, до чего могли дотянуться. Им достался и золотой запас Российской империи – легендарное «золото Колчака», которое до сих пор ищут энтузиасты. Так что домик не домик, но жизнь в новообразованной Чехословакии между войнами они смогли обустроить вполне приличную. За наши денежки. Были среди вывезенных из Сибири сокровищ и… заводоуковские красавицы.
На Урале же в это время из ялуторовских красногвардейцев формировался 253 стрелковый полк «Красных орлов», который год спустя снова польёт своей и чужой кровью заводоуковский чернозём.
"Заводоуковские вести" № 100 от16.12.2017
