И.Ю. Тельминова,
хранитель музейных предметов
МАУК ЗГО «Заводоуковский
краеведческий музей»
В ноябре 2011 года заводоуковские музейщики побывали в городе Санкт-Петербурге в гостях у дочери А. С. Москалёва Вевеи Александровны. Она передала музею архив своего отца, множество документов о его работе и личной жизни. Среди них есть и несколько анкет, автобиографий Александра Сергеевича, которые он написал в разные годы при поступлении на работу. Они представляют собой уникальный источник сведений о личности автора, его собственный взгляд на прожитые годы, трудовую деятельность, коллег, семью и близких.
Автобиография Москалёва Александра Сергеевича начинается с 1904 года: «Родился 16 ноября в 1904 г. в г. Валуйки Курской области в семье земского участкового врача Москалёва Сергея Ксенофонтовича…. Спустя год отец переехал работать в село Верхняя Хава. В 1906 г. родился мой единственный брат Борис. С 1913 г. мы жили в г. Воронеже, где отец работал земским участковым врачом. Умер отец в 1936 г. в должности преподавателя зооветинститута от болезни сердца».
Учёбу Александр Москалёв начал в Воронежской 1-й гимназии, которая после Октябрьской революции превратилась в 1-ю советскую трудовую школу 2-й ступени. В той же школе училась и будущая жена А. С. Москалёва Герта Карловна Шваб, как он писал «ленинградская немка». Молодые люди поженились спустя три года после окончания школы, в 1925 году.
О первой жене будущего авиаконструктора обычно много не говорят. Между тем, фамилия Шваб в мире музыки известна не меньше, чем Москалёвых в мире авиации. Отец Герты Карловны Карл Шваб был выдающимся российским флейтистом немецкого происхождения. Уроженец Шварвальда выпускник консерватории Штутгарта сразу по трём специальностям — флейте, фортепиано и композиции связал свою судьбу с Россией. С 1896 по 1916 год он был солистом оркестра оперы Мариинского театра. С 1920 года – солистом Воронежского симфонического оркестра, а также работал в музыкальном училище, где помимо милой сердцу флейты был вынужден преподавать более популярный в народе баян. Был другом поэта Осипа Мандельштама, который посвятил ему стихотворение «Флейты греческой тэта и йота…»:
Флейты греческой тэта и йота -
Словно ей не хватало молвы -
Неизваянная, без отчёта,
Зрела, маялась, шла через рвы.
И её невозможно покинуть,
Стиснув зубы, её не унять,
И в слова языком не продвинуть,
И губами её не размять.
А флейтист не узнает покоя:
Ему кажется, что он один,
Что когда-то он море родное
Из сиреневых вылепил глин...
Печальная участь поэта всем известна – он умер в лагере от тифа, став одной из бесчисленных жертв политических репрессий. Такая же печальная судьба ждала и его воронежского друга. Однажды зимой 1935 года Карл Карлович не пришёл на занятия, и все сразу поняли, что с ним случилось. Как выяснилось впоследствии, обвинили К. К. Шваба в «пропаганде фашизма», якобы он слушал по радио речи Адольфа Гитлера и рассказывал о них знакомым.
Видимо, после этого семейная жизнь Москалёвых разладилась. Как писал А. С. Москалёв в своём заявлении-анкете о приёме на должность заместителя главного конструктора на завод № 458: «В 1936 г. отец жены был арестован органами безопасности за антисоветские разговоры, о которых я случайно узнал и, естественно, сообщил в спецотдел завода. В 1937 г. он умер от инфекционной болезни. С тестем отношения были всегда натянуты». Вполне возможно, за этими скупыми строками скрывается настоящая семейная драма. Как бы то ни было, с 1944 года Александр Москалёв жил уже с другой женщиной, Вевеей Васильевной Рогуновой, с которой познакомился в эвакуации в Заводоуковске. В 1945 году родилась дочь Вевея Александровна.
Тем не менее в анкете 1948 года женой А.С. Москалёва по-прежнему числится Герта Карловна, а Вевея Васильевна в своей анкете называет себя замужней, но указывает, что брак не регистрирован. Нежелание разводиться с первой женой объяснялось просто: в те страшные годы только штамп в паспорте и фамилия Москалёва спасали её, этническую немку, от ссылки. Конечно, так поступить с матерью своего ребёнка (дочь Ирина родилась в 1936 году) Александр Сергеевич не мог.
Но шли годы, ситуация в стране изменилась, и развода теперь не давала уже Герта Карловна. Каковы причины, неизвестно. Так и шла жизнь авиаконструктора с двумя жёнами – официальной и фактической. Пришлось оформлять удочерение собственного ребёнка - Вевеи Александровны. Сохранилось заявление А. С. Москалёва, датированное 1980 годом, с просьбой развести его с первой женой, которой они не живут уже с 1944 года! Получить долгожданный развод и официально оформить брак с любимой Вевеей Васильевной он смог лишь в преклонном возрасте, на пенсии.
И не нам решать, кто в этой ситуации прав, кто виноват. У людей, которые живут в сложное время, не бывает простых судеб. Как бы то ни было, главным в жизни А. С. Москалёва был его труд по созданию самолётов.
Однако, согласно автобиографии, его трудовая деятельность началась в 1919 году с того, что он… пахал на волах в совхозе. Видимо, это давало возможность слегка «поправить» классовое происхождение. В соответствующей графе автобиографии Александр Сергеевич писал: «ИТР из крестьян». Это, безусловно, воспринималось «где надо» лучше, чем правда: отец – земский врач, дед – священник.
Следующая его работа также далека от авиации – Воронежский уголовный розыск. Оттуда А. С. Москалёв ушёл добровольцем в Красную армию. В 1920-1921 годах служил стрелком в караульной команде первого пункта при Воронежском уездвоенкомате, принимал участие в «усмирении бело-зелёных» в Воронежском уезде. Тюменцы хорошо знают, какие грандиозные события происходили в нашем крае в 1921 году. Но продразвёрстка вызвала всеобщее недовольство, и выступление «белобандитов» - крестьян, казаков, дезертиров -происходили и в Воронежской губернии.
Затем Александр Сергеевич был командирован секретарём укомсокрарм (уездная комиссия по сокращению Красной Армии). После демобилизации работал в милиции, сначала рядовым, потом старшим (участковым) милиционером до 1922 года включительно. Интересно было бы больше узнать о работе будущего авиаконструктора в должности участкового, но, к сожалению, приходится ограничиться скупыми строками анкет.
Пожалуй, самая характерная для советских анкет и биографий того периода черта - это необходимость доказать, что «в войсках у белых не служил и за границею не жил». А ведь семья Москалёвых около месяца жила в городе, занятом белыми. Было это в сентябре 1919 года, когда Воронеж заняли казаки генерала А. Г. Шкуро. На вопрос о том, чем занимались его родные в то время, А. С. Москалёв ответил довольно забавно: «Никто ничем не занимался».
А за границей авиаконструктор не был ни разу в жизни, хотя и знал английский, немецкий и французский языки. Это было необходимо для чтения технической литературы. По его словам: «Из родных и близких за границей была только дочь Ирина с бывшим мужем Сырцовым В. А., который служил в наших войсках в Германской Демократической Республике».
Общественная деятельность была не столь известной, как профессиональная, но не менее многогранной. Александр Сергеевич пишет: «Я с 1940 года член КПСС, партбилет № 04696247. С 1936-1941 гг. был депутатом Воронежского Городского Совета, членом президиума Обл. ОАХ. Многократно избирался членом парт.бюро».
И сейчас в анкетах принято указывать награды. Интересно отметить, чем поощряли в те лихие времена. Наряду с такими правительственными наградами, как ордена Красной Звезды и Знак Почёта, медали «За доблестный труд» и «Партизану Великой Отечественной войны» 1-й степени (полученную, кстати, в Заводоуковске – так высоко был оценён вклад заводоуковских планёров в дело помощи партизанам Белоруссии), Александр Сергеевич указывает такие экзотические на сегодняшний взгляд награды, как «Значок отличника», знак «ЗАОР» (За активную оборонную работу), и даже… мотоцикл.
В архиве А. С. Москалёва есть ещё много ценных документов, которые в будущем позволят заполнить белые пятна в биографии этого неординарного человека.
Ссылка на PowerPoint презентацию: https://cloud.mail.ru/public/K8aY/ESAmXr35j
